властелин евроколец.)))

08.05.2014 в 23:34

Пишет  Кофейная девушка:

@темы: юмор, день за днем, красиво!, разговоры

---

09.05.2014 в 01:50

Пишет  Гемма:

Шестьдесят девять лет назад закончилась Великая Отечественная Война. Вторая Мировая еще шла, но в СССР пришел ПРАЗДНИК, к которому шли почти четыре года. Нужно быть Высоцким, чтобы в нескольких строках выплеснуть то, что выпало на долю наших прадедов и дедов. Нужно быть Высоцким, чтобы из благополучных 80–х завещать нам, нынешним, «не забыть, не простить и не потерять».

Тогда это казалось само собой разумеющимся и чуть ли не удивляло. Сейчас фашизм, в том смысле, в котором его понимали в окопах Сталинграда и на пепелище Хатыни, вернулся и убивает. И не надо говорить, что в 45–м гадину не додавили. Додавили. Она ожила не сама по себе, ее старательно, с применением новейших научных достижений, воскрешали, откармливали, науськивали. Потом умные люди напишут монографии о том, как, кем и для чего это было сделано, но это потом, а сейчас идет бой и отступать вновь некуда. И не только там, где стреляют. Отступать некуда всем, хотя для большинства из нас противостояние пока – пока! – проходит по душам.

Люди стремительно разделяются на тех, кто защищает свой дом, своих детей, свой язык, свою память и на тех, кто переступил черту, за которой кончается человек и начинается нелюдь. Весной 2014 года кончилось время полутонов и компромиссов с совестью и историей, пора называть вещи своими именами, как это делали Симонов и Эренбург. «Это не должно повториться» – из года в год твердили с самых высоких трибун, порой не вдумываясь в смысл произносимого. «Это» пытается повторяться, но «наши мертвые нас не оставят в беде, наши павшие как часовые». 9 мая не только память о былой Победе, этот день – залог того, что мы выстоим. И останемся людьми.

С праздником, друзья, с нашим самым ВЕЛИКИМ ПРАЗДНИКОМ!
БУДЕМ ЖИТЬ!

И уже традиционно 9 мая в шесть часов вечера по Москве мы поднимем тост за Победу. Неважно, что наc разделяют тысячи километров, что кто–то сейчас на Камчатке, кто–то в Севастополе, кто–то в Австралии, Испании, Литве, Сербии. В этот день мы вместе.

@темы: день за днем, размышления, разговоры

---

9 мая.

Странное в этом году ощущение праздника: отмечаем День Победы и одновременно следим за сводками с фронта… Но, наверное, от этого праздник становится еще важнее. Как-то так.

@темы: день за днем, размышления, разговоры

---

Рассказ.

Старый снайпер.

Одним из дурных последствий жестокого поступка является то, что ожесточаются сердца очевидцев. (английская поговорка).

Он взял в руки любимую винтовку и задумался: почему снайперов не романтизируют так же как разведчиков? А ведь многие операции разведки вообще бы не состоялись без его помощи.
Его оружие со временем меняется, но не слишком. Цели не меняются никогда. В прямом и непрямом смысле.
Разгромленную комнату затапливал полумрак. Но это не мешало. Старый снайпер может подготовить к работе оружие и с закрытыми глазами. А яркий свет, скорее, его противник, чем союзник. Союзник – тень. Таинственность. Неизвестность.
Главное, чтобы его цели находились на свету. Чтобы их хорошо освещали. В прямом и непрямом смысле.
Снайпер подошел к разбитому окну. Снаружи привычно для него неслись крики и грохот. И запах дыма. Новый славянский хаос выглядел как и прежде. Как двадцать лет назад. И как сто лет назад. Пир для Смерти накрыт. И пора ее впустить.
Люди очень любят убивать друг друга, это он хорошо знал. Им нужно только помочь начать. От снайпера требуется совсем немного. А какой от его работы результат! Какой пир!...
Оптический прицел казался естественным продолжением его зрения. Он сам весь – безотказное оружие, он искусный инструмент…
Старый снайпер мгновенно почувствовал этот взгляд. Единственный взгляд в мире, направленный на него. Взгляд через такой же прицел. Почти зеркальное отражение. Почти.
Снайпера можно сравнить с серийным убийцей. Подчерк и обстоятельства преступления у него всегда одинаковы.
Он не знает точно, как устроена память серийного убийцы. Но сам он хорошо помнит все места, где ему доводилось работать.
Он помнит Азию. Ничем не интересный для большинства жителей планеты город Ош. И область с названием Джалай-Абадская. В душную июльскую ночь начались беспорядки. Кто-то раздавал на улицах деньги. И оружие. Раздавал узбекам и таджикам. Новую власть узбеков и таджиков нужно привести к повиновению. Или сменить. Всё просто. Узбеки направлялись туда, где живут киргизы, киргизы – туда, где живут узбеки. Но этого недостаточно. Это не достаточно надежно. Он прибыл туда чуть позже.
Стрелять просто. Выстрел – убит узбек. Выстрел – убит киргиз. Выстрел…
Ненависть проста. Как пожар. Снайпер протягивает Смерти руку. И она вальсирует с ним.
Он помнит Ближний Восток. Упрямые персы. Вышли из повиновения. Их упрямство не удается сломать уже много лет. Он постарался. Иранская полиция не стреляет в демонстрантов, но смерть должна прийти. Он постарался.
Девушка по имени Неда Ага-Солтан стояла на перекрестке улиц Хосрави и Сант-Солехи. Пуля попала ей точно в сердце. Какое великолепие! Идеальная жертва. Идеальный символ. Главное блюдо на пиру Смерти.
Один выстрел. Одно мгновение! И ломаются империи. Поворачиваются вспять столетия. Растворяются в кровавом потоке целые народы…
Его выстрел!
Журналисты потом писали, что это был выстрел национальной гвардии – басидж. Но у басидж нет в арсенале снайперских винтовок. Да и зачем властям еще больше злить толпу?
Старый снайпер не любит журналистов. Хотя они всегда работают рядом. Без них его работа не приносила бы нужных плодов. Но журналисты такие шумные и суетливые! Они действует для не думающей человеческой массы и сами в чем-то становятся похожи на нее. Суета, а не вальс. Оскорбление для искусства!
…Имя Неда на фарси означает «призыв». За несколько следующих за выстрелом дней она стала иконой протеста. Ее изображали по всему Тегерану. Ей посвящали стихи. Это заслуга журналистов, снайпер должен признать.
Выстрел. Смерть. Ненависть. Хаос. Раз, два, три, четыре.
Снайпер помнит и землю фараонов. Жалкое подобие былого величия. В центре древнего Каира толпа пыталась попасть в здание министерства. Он стрелял в них.
Никакие власти никогда не разгоняют толпы снайперским огнем. Толпа рассеется только если поймет, что в нее стреляют. А выстрел снайпера в толпе никто не услышит. Снайпера в тени никто не увидит. Снайпера никто не узнает.
Помнит он и Европу. Румыния считала, что в ее венах течет нефть. Но потом нефть стала дешевле крови. Расплачиваться пришлось кровью. И почти расплатились. Но такие долги даются не для того, чтобы их возвращали. Тот, кто берет взаймы, продает свою свободу. За возврат таких долгов убивают. Их и убивали. Сначала он. Потом уже другие.
Снайпер очень редко, почти никогда не испытывает жалости. Но того правителя Румынии ему было немного жаль. Маленький правитель маленькой страны, он решился играть в шахматы с дьяволом, толком даже не зная правил. У него не было шансов. Смерть проглотила его. Раз – и всё, как выстрел.
Снайпер не должен испытывать эмоции от своей работы. Ни страха. Ни удовольствия. Он должен просто работать. Он сам – оружие. Часть винтовки. Но снайпер может гордиться, если выполняет свою работу хорошо. Если танец крови движется красиво.
Он хорошо помнит преданную Москву. Там он стрелял в спины правительственных солдат – как это было символично! Словно Большой театр выплеснулся на улицы. Всё превратилось в кровавую драму. Все смешались: актеры, режиссёры, зрители… Большой балет смерти! Его коллеги убивали тогда и гражданских прохожих, но самый красивый выстрел – пуля вошла в зазор между нижней границей защитного шлема и верхней границей бронежилета – принадлежал ему.
Тогда всё-таки не удалось разозлить солдат достаточно.
А в Петрограде почти сто лет назад – удалось. Июльская жара располагала к жарким событиям. Кронштадтские моряки текут с демонстрацией на Невский проспект. Они вооружены. Но настроены еще мирно. Вооружены и почти не управляемы. Их не трудно разозлить. Как спичку бросить. Жара, горячая кровь!
В холодном феврале того же года, того же века был горячий красный снег. Тогда снайперу приказали стрелять с крыш из пулеметов. По санитарным машинам. Красный крест на белом поле. Кровь на снегу. Красное на белом. Как красиво! И чем страшнее, тем лучше.
Он еще раз поймал зеркальный взгляд. Они оба – оружие. Они одинаковы. И – бесконечно разные.
Время несется со скоростью пули.
Но иногда будто стоит на месте.
Время стрелять.

@темы: творчество, день за днем, размышления, разговоры

---

Они сказали раз: напрасно злою волею своей грозишься миру,
Ты - злое прошлое иного века, тьма, в могиле ты гниешь.
Мои слова - прозрачный призрак, пыль, химера, внешне только сила,
Лишь царственная маска, схоронившая потухший взор.
Ложь, скверна и порок - уж не они ли в самом деле
Ultima verba жизни долгой на земле?
Как я любил когда-то это небо, его величие, красоты, тихую лазурь...
Скажите мне - сквозь плен я канонаду слышу, звук далекий битвы?
И пламенеющее знамя на востоке, и конницу могучую вдали
Принес тот самый ветер, сухой и мертвый ветер гибельной войны.
(Phobos f-e Selebral)

@темы: день за днем, размышления, красиво!, разговоры

---

Напрасный труд – нет, их не вразумишь, –
Чем либеральней, тем они пошлее,
Цивилизация – для них фетиш,
Но недоступна им ее идея.

Как перед ней ни гнитесь, господа,
Вам не снискать признанья от Европы:
В ее глазах вы будете всегда
Не слуги просвещенья, а холопы.

Ф. И. Тютчев.
Май 1867

@темы: день за днем, размышления, разговоры

---

Когда я соберу слова в слова,
Уже не будет "здесь", "тогда", "потом".
И Вечность, словно старый мажордом,
Придет вступить в законные права.

Сплетаются в мелодию слова,
Я запустил метель - пускай кружит.
Мир севера, снегов и льда забыт,
Бесжалостное время вертит жернова

Я битв знаток, клинка и волчьих драк...
В часах старинных сыпется песок...
Когда-то ты и сам был одинок,
Но нынче все скрывает полумрак.

И в музыке, увы, я не мастак
И на слова, признаюсь, вовсе не богат
У Западных, на ключ закрытых врат,
Застыли двое. Это будет так:

Останусь я,
... и мой старинный враг.

@темы: разное-всякое, день за днем, разговоры

---

День пятый.

Тэленис — Песня о брате

Я когда-нибудь стану героем, как ты.
Пусть не сразу, но все-таки я научусь.
Ты велел не бояться ночной темноты.
Это глупо - бояться. И я не боюсь.

Если встретиться недруг в далеком пути
Или яростный зверь на тропинке лесной -
Попрошу их с дороги моей отойти!
Я не ведаю страха, пока ты со мной.

Я от грозного ветра не спрячу лицо
И в суде не смолчу, где безвинных винят.
Это очень легко - быть лихим храбрецом,
Если ты за спиной стоишь у меня.

Только даром судьба ничего не дает...
Не проси - не допросишься вечных наград.
Я не знаю когда, но однажды уйдет
И покинет меня мой защитник, мой брат.

Кто тогда поспешит на отчаянный зов?
Но у края, в кольце занесенных мечей,
Если дрогнет душа, я почувствую вновь
Побратима ладонь у себя на плече.

И такой же мальчонка прижмется к ногам,
Как теперешний я, слабосилен и мал,
И впервые не станет бояться врага,
Потому что героя малец повстречал.

@темы: день за днем, размышления, разговоры

---

День четвертый.

Сегодня - Питер.

Санкт-Петербург - гранитный город,
Взнесенный Словом над Невой,
Где небосвод давно распорот -
Адмиралтейскою иглой!
Как явь, вплелись в твои туманы
Виденья двухсотлетних снов,
О, самый призрачный и странный
Из всех российских городов!
Недаром Пушкин и Растрелли,
Сверкнувши молнией в веках,
Так титанически воспели
Тебя - в граните - и в стихах!
И - майской ночью в белом дыме,
И - в завываньи зимних пург -
Ты - всех прекрасней, - несравнимый
Блистательный Санкт-Петербург!
1921 Николай Агнивцев

***
Моя душа в тени большого сфинкса
Так безмятежно тихо отдыхает
В тот час, когда уже уснули птицы,
И на Дворцовой саксофон играет.

Моя душа неслышно по каналам
Плывет и носится дворцами и садами.
Я вновь бегу, и спят ещё трамваи,
Я вновь смеюсь, не повзрослев с годами.

Мой чудный город белыми стихами
Как белым кружевом свои украсил ночи.
И я в любви своей к воде и камню
В том городе все не поставлю точку.

Мне снятся улицы, умытые под утро,
В районе Невского, где я жила когда-то,
Люблю фонтаны, львов красивых мудрых,
Мне снится вечер, на Неве закаты.

Моя душа лишь ночью рвет все нити,
Во сне туда, где сердце, улетает.
Я сплю в Москве, мне снова снится Питер.
Волшебный город с чудными мостами…

***
От рассветного воздуха снова становится красной
Подостывшая кровь, а слова - как всегда - не о том...
Я тебя обнимаю, мое петербургское счастье,
По судьбе проскользнувшее ласковым теплым котом.
Убегающей жизни на год увеличится скорость,
И вещает иное звезда - постоянны лишь мы.
Я веснушки твои поцелую еще и еще раз
Через пасмурный войлок упорно идущей зимы.
Напишу-ка я повесть о нас, но с финалом открытым:
Точки ставим не мы, а суровый поэт-Бытиё...
Я увижу тебя, мой любимый и сказочный Питер,
Где мурлычет во сне долгожданное счастье мое

@темы: разное-всякое, день за днем, красиво!, "это по любви"

---

Стихи, день третий.

Сегодня два стихотворения Ольги Громыко.

Посиди со мной -
просто так, без пошлого…
В мраке за спиной
вьются тени прошлого,
Лица, имена
смертью в память врезаны…
Нынче ты одна
мостик мой над бездною.
Дым от сигарет –
крепкой и ментоловой,
Тусклой лампы свет
высе6ребрил головы...
Мне не нужно слов
и не нужно жалости,
Я к боям готов,
я привык к усталости,
Ввек не заслужить
мне покой упущенный,
Научиться б жить
не былым, а будущим.
…Полночь. Ветра шум
плещется над крышами,
Посиди, прошу -
просто меня выслушай…
***
Послушай, родная, я точно знаю: мы выстоим!
Мы сами себе назначаем границы возможного.
Ты только держись, не сдавайся, борись за истину,
Пусть даже кому-то она и кажется ложною.

Нельзя быть для всех идеальным, святым и праведным,
Пройти сквозь огонь, не ожегшись, нырнуть - не вымокнув.
Так сделаем то, что мы сами считаем правильным,
Оскалив клыки и шипастые крылья выметнув.

Вдоль тропки к мечте сплошь кресты над могилами стынут,
Поставленные там не злой - просто чуждой волею,
Не бойся, иди в полный рост, не тревожась за спину -
Я буду с тобой до черты. А за ней тем более.

@темы: день за днем, размышления, красиво!

---

Поэтический моб, день 2

Устроим, пожалуй, день Кардинала.

"Ла Рошель" Автора не знаю(

Dulce et decorum est pro patria mori (c) Гораций

У камина мурлыкает кошка, намывая незванных гостей;
Стража спорит о чём-то в сторожке; ночь вторую несмята постель.
На столе разложена карта, а по карте рассыпан свинец.
Нет ни страха уже, ни азарта - поскорее бы только конец.

Бесконечная эта осада, бесконечная схватка судеб -
Точно все круги дантова ада разошлись по мутной воде.
Гром - под стенами вновь пушки спорят, кружит порох, пьяней, чем вино.
"Dulce est pro patria mori" - латинянин заметил давно.
Умереть за родину сладко. Люди рвутся навстречу мечте -
Без оглядки, в смертельную схватку, чтоб вернуться уже на щите.
Ничего этим больше не надо, эти - встретят достойный конец.
Им - песнь стали, припев канонады, и посмертный лавровый венец.

Да просохнут ещё вдовьи слёзы, когда схлынет кровавый хмель,
И, устав от бессмысленной позы, склонит голову Ла Рошель.
Зазвенит, загрохочет победа, мятежа издохнет змея -
И страна очнется от бреда; жизнь вернется в круги своя.

А потом... снова будет работа. Тот же ужас - кричи, не кричи.
Будут тюрьмы и эшафоты, яд в вине и кинжал в ночи.

Будут споры, дороги, налоги, гнев бессилья и липкий страх,
Будет снова твердить о Боге темноглазый седой монах,
И придворные вновь интриги будут строить, в лицо смеясь,
Будут по теологии книги, экономика, ложь и грязь.
Будет трон, беспомощно-шаткий, и король, склонный вечно ныть.
Умереть за родину - сладко. Несладко за родину - жить...


Ну, и моё, уже довольна старое, за компанию.)))

Карты кажутся мрачнее в слабом свете свеч.
Ты думаешь о своей войне, уже знаешь путь к победе.
Напишешь историю, составишь королевскую речь.
А сегодня еще предстоит спросить: «Какие новости, миледи?».

Лучшим из лучших зализывать раны легко – это им не впервой.
Девять жизней у кошки, а она лишь вторую живет.
Во Франции ночь, но это всегда иллюзорный покой.
Миледи расскажет, что ты снова предан, миледи не лжет.

Ни Бог, и ни Дьявол, и ни король тебе не указ.
О, ты так всемогущ, коварен и зол, мсье Кардинал!
Но скольких ночами за картой, бывало, ты спас,
Никто из спасенных в тот век благородный, увы, не узнал.

@темы: разное-всякое, день за днем, "это по любви"

---

Поэтический моб.

22.02.2014 в 00:02

Пишет  congregatio:

Стихотворный флешмоб
Достался мне от  Анри д_Ор

Смысл: пять дней постить по одному стихотворению в день (или по два) и передать эстафету следующей пятерке дайревцев. Ну... Ладно, попробую Главное - завтра не замотаться и не забыть...

С первым стихотворением я в выборе не колебалась. Собственно, когда я слышу само слово "стихи", у меня в памяти сразу же всплывает два стихотворения. Такая вот мгновенная ассоциация. Второе будет завтра, а первое - вот оно, "Волшебная скрипка" Гумилева.

Волшебная скрипка.

Н. Гумилев

Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,

Не проси об этом счастье, отравляющем миры,

Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,

Что такое темный ужас начинателя игры!

Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки,

У того исчез навеки безмятежный свет очей,

Духи ада любят слушать эти царственные звуки,

Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.

Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,

Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,

И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,

И когда пылает запад и когда горит восток.

Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье,

И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, —

Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленьи

В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.

Ты поймешь тогда, как злобно насмеялось все, что пело,

В очи глянет запоздалый, но властительный испуг.

И тоскливый смертный холод обовьет, как тканью, тело,

И невеста зарыдает, и задумается друг.

Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!

Но я вижу — ты смеешься, эти взоры — два луча.

На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ

И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!

Передавать эстафету кому-то конкретному я, наверное, не буду. Дни сейчас тяжелые, людям вполне может быть конкретно не до поэзии, а тут я со своим флэш-мобом... Поэтому - пусть подхватывают все желающие по доброй воле, если такие найдутся.

К сожалению, опять актуально.
"Опасайся данайцев"
Стихи: Городницкий А.М.
Опасайся данайцев, дары приносящих,
У ворот с караваном смиренно стоящих:
Сто коней и ослов сундуки эти тащат,
И несметно богаты на вид они, — но
Молью трачены эти шелка и вельветы,
И фальшивые в перстнях горят самоцветы,
Подведёт тебя в схватке оружие это,
И отравлено в этих сосудах вино.

Ты не их, ни себя понапрасну не мучай,
Не пиши их начальникам оды на случай.
Плохо дело твоё, если ты не научен
Пораженья свои отличать от побед.
Не нужны и задаром твои миражи им, —
Ты об этом без робости прямо скажи им.
Если ценности дарят, то дарят чужие,
Ничего своего у них ценного нет.

Опасайся данайцев, дары приносящих,
Разговоров любезных, что сахара слаще,
Не проси к себе в дом заходить их почаще
И за скромный свой стол не сажай на обед.
Не спеши объявлять с ними общие цели, —
Постарайся проверить, на самом ли деле
Так они неожиданно дружно прозрели.
А кто раньше прозрел, тех простыл уже след...

Опасайся данайцев, дары приносящих
По подсказке товарищей вышестоящих,
Не бери перевязанный лентами ящик,
Не разменивай душу свою на пятак.
Не спеши на себя примерять их наряды,
Не нужны тебе их золотые награды.
Если хвалят тебя и тебе они рады, —
Значит, что-то и где-то ты сделал не так.

1987

@темы: день за днем, размышления, красиво!, "это по любви", разговоры

---

+10000....

23.02.2014 в 04:42

Пишет  Гемма:

С Днем Защитника Отечества!
Поздравляю всех, для кого этот праздник не пустой звук.
23 февраля отнюдь не, как это нынче выражаются, гендерный праздник, и не годовщина исторического события, это праздник всех, кто делает хоть что-то, чтобы нас не сожрали во всех смыслах этого слова.


Ну а тех, кто выбрал защиту Родины своей профессией, поздравляю особо! Я знаю, что во френд-ленте такие люди есть. Счастья вам, удачи, понимания, терпения, надежды и любви.
Вечером поднимем за вас бокалы. Уже традиционно приглашаем всех присоединиться.










ЗЫ. Последнее время я считаю правильным раз за разом поднимать некоторые записи. Не потому, что мне лень написать новый вариант - на эти темы я могу говорить и говорить. Просто по нынешним временам подчеркнуть, что ты не первый день и не первый год так думаешь, полезно. В первую очередь для себя.

@темы: день за днем, размышления, красиво!, разговоры

---

Рассказ.

Принцесса, вампир и морское чудовище.

«История будет благосклонна ко мне, ведь я сам пишу ее». У. Черчилль.

Жила-была на свете принцесса Анна, и однажды ей повстречался вампир. Но до их встречи случилось еще много чего.
В то утро, когда Анна еще не догадывалась о предстоящей встрече, ей показалось, что она оглохла. Она проснулась и не услышала шума волн. Но, услышав крики чаек, Анна с еще большим ужасом предположила, что море просто исчезло.
В последние годы в её жизни многое исчезало. Исчезала почва из под ног. Могло и море исчезнуть.
Исчезали солдаты её королевства – их поглощала война друг с другом, они словно пожирали друг друга и сами себя. Исчезало золото. Исчезали крестьяне, они просто уходили куда-то или их тоже поглощала война.
Так может быть и море ушло?
Анна подошла к окну. Море не исчезло, просто на море был штиль. А еще на ее море появились чужие корабли.
Принцесса поняла, что эти корабли поглотят то, что еще осталось.
В тот же день советники короля Якова убедили его, что принцессу нужно отдать в жертву Морскому чудовищу, только это спасет королевство.
Стоя на пустынном скалистом берегу против заката, Анна снова слышала море. Ей было приказано ждать появления Морского чудовища на закате. В тот момент ей казалось, что море и есть одно большое чудовище. И во всем мире остались только они двое: принцесса и море.
Еще, она знала, в мире остался Джон, капитан королевской гвардии. Его еще не успела поглотить война, и однажды он сказал Анне, что его сердце и меч принадлежат ей.
Но появится ли Джон раньше Морского чудовища, она не знала.
Солнце заходило.
И вот тогда появился вампир.
- Джон? – спросила она, хотя знала, что это не Джон.
- Джон сюда не придет, - ответил вампир, голос его был приветлив. – Джон перешел на сторону короля Вильгельма, теперь он служит нам. Он станет герцогом.
Анна поняла, что ее жертва будет напрасной.
Солнце заходило, но свет его еще был ярок, море стояло золотисто-розовым. Скоро приплывет чудовище.
- Я не представился, простите, - сказал вампир, светски ей поклонившись и подойдя ближе, - моё имя Вильям Пэтерсон. Спешу вас заверить, что ни я, ни мой король не хотим лишней крови. У моего короля есть предложение для Вас.
- Как странно звучит, «вампир не хочет крови», - произнесла Анна без страха. Страх она давно разучилась чувствовать. – Почему Вы не боитесь солнца?
Его лицо было бледным и спокойным, как смерть.
- Я и мои собратья не любим яркий свет, это правда, но солнца мы не боимся. У нас есть то, что способно затмить солнце, - он извлек откуда-то золотую монету и подбросил ее на ладони. Та ярко блеснула в лучах заката. – А солнце само по себе не может причинить нам вред, только его отражение в некоторых людях.
- А во мне есть… это отражение?
- В Вас есть кровь, которая нам нужна, - неожиданно прямо сказа он, но слова его не походили на угрозу. – Мой король предлагает Вам свою руку, это узаконит его власть и остановит войну.
Он замолчал и стал смотреть на Анну с вежливым интересом. Он ждал ответа. Он предлагал ей предать вслед за Джоном.
- Это… не правильно, - Джон станет герцогом, а она королевой при захватчике, которому служат вампиры. Или, быть может, это он служит им? – Это не правильно.
Он не изменился в лице.
- Правил нет. Никаких. – Не изменился даже его вежливый тон. – Есть только ты и мир, и больше ничего. Тебя решили скормить Морскому чудовищу, и ты покорно стоишь и ждешь своей участи на закате. И всё это из-за чужих кораблей. А с нами ты можешь сама стать самым страшным Морским чудовищем. В твоей стране никогда не зайдет солнце. А твои корабли опередят всех чужаков.
Вампир протянул принцессе руку.
Он ждал ответа. Ей показалось, что в тот момент ответа ждет от неё весь мир.
- Но… Вы же вампир.
Он по-прежнему не изменился в лице:
- Я всего лишь беглец, ищущий крова. А что нельзя иметь дело с вампирами – это тоже правило, придуманное чужаками. Напиши свои правила.
Солнце почти зашло. Морское чудовище так и не появилось.

@темы: творчество, день за днем

---

О. Мандельштам

Когда, пронзительнее свиста,
Я слышу английский язык, -
Я вижу Оливера Твиста
Над кипами конторских книг.

У Чарльза Диккенса спросите,
Что было в Лондоне тогда:
Контора Домби в старом Сити
И Темзы жёлтая вода.

Дожди и слёзы. Белокурый
И нежный мальчик Домби-сын.
Весёлых клерков каламбуры
Не понимает он один.

B конторе сломанные стулья,
На шиллинги и пенсы счёт;
Как пчёлы, вылетев из улья,
Роятся цифры круглый год.

А грязных адвокатов жало
Работает в табачной мгле, -
И вот, как старая мочала,
Банкрот болтается в петле.

На стороне врагов законы:
Ему ничем нельзя помочь!
И клетчатые панталоны,
Рыдая, обнимает дочь.

@темы: разное-всякое, размышления, красиво!

---

))

---

Информация к размышлению.

Ю. Семенов "Приказано выжить".
Немного истории ЦРУ.
Мюллер поднялся, отошел к сейфу, открыл массивную дверь, достал папку, положил ее перед Штирлицем.
- Это досье адмирала Канариса. Не обращайте внимания на игривость стиля, несчастный был неисправимым оригиналом, однако то, что здесь собрано, прояснит, отчего я надеюсь на спасение. Я имею в виду схватку американцев с русскими, ибо лишь это даст нам возможность остаться. Читайте, Штирлиц, я верю вам, как себе, читайте, вам это надо знать...
«Источник, близкий к Белому дому, сообщил мне, что еще летом сорок первого года президент Рузвельт дал указание создать ОСС – „Отдел стратегических служб“ , организацию, которой было вменено в обязанность заниматься политической разведкой и «черной пропагандой», направленной против стран оси.
Предприятие курирует пятидесятивосьмилетний Вильям Джозеф Донован, которого называют «диким», – республиканец школы президента Гувера, то есть поклонник «сильной руки»; открытый противник правящей демократической партии Рузвельта; ирландский католик, то есть бунтарь по натуре, отвергающий любые авторитеты, кроме, понятно, своего; миллионер, хозяин адвокатской фирмы, обслуживавшей некоронованных королей Уолл-стрита. После назначения шефом ОСС «дикий Билл» сразу же вошел в конфликт с одним из самых близких Рузвельту людей – с драматургом Робертом Шервудом, тем, кто писал костяки всех речей президента и был поэтому направлен на работу в «Отдел» одним из первых.
Всякая идея обретает свое воплощение в практике под влиянием того, кто руководит повседневной работой; всегда даже в самый идеальный замысел коррективы вносят не те, которые придумали,но те именно, которые взялись за то, чтобы придумку сделать явью.
По первоначальному замыслу Рузвельта, все было сконструировано таким образом, чтобы ОСС подчинялся объединенным штабам армии, флота и авиации, но Донован, ветеран первой мировой войны, награжденный тремя высшими наградами Америки, смог сепарировать ОСС от армии и флота.
Будучи великолепным тактиком, Донован умел хитрить; он набрал в ОСС много таких сотрудников, которые окончили Вест-Пойнт, то есть считались людьми армии, кадровыми военными, – это успокоило генералов; после этого «дикий Билл» открыл двери ОСС для «штатских» – тех, кто представлял интересы корпораций и банков. А поскольку так уж завелось в Америке, что учебные заведения получают финансовую поддержку не от государства, но от корпораций, отслуживая им это наукой,то вместе с руководителями промышленности и финансов в ОСС пришла ведущая профессура наиболее престижных университетов.
Когда Донован собрал вокруг себя штаб верных ему людей, среди которых на первых порах выделялись представитель «Юнайтед Стейтс стил корпорейшен» Луис Рим, магнат с Гавай мультимиллионер Атертон Ричардс, профессор Гарвардского университета Джеймс Крафтон Роджерс и банкир из Нью-Йорка Джеймс Варбург, начальник ОСС сказал:
- Друзья, начиная любую работу, следует отдать себе отчет в том, каким мы хотим видеть ее результат. Если работать, оглядываясь на бюрократов из государственного департамента, мы не сдвинемся с мертвой точки; дипломатия – наука легальных возможностей, в то время как наше дело нелегально с самого начала. Если мы решим подстраховать себя от наскоков государственного департамента и начнем консультировать наши шаги с армией, те замучают нас согласованиями и субординацией; великое право армии – открытый удар, завоевание пространства, наше дело не имеет ничего общего и с этой доктриной. Мы обязаны знать все, что происходит в мире, мы обязаны не просто понимать тенденции развития в Риме, Бангкоке, Берлине или Мадриде, мы должны организовывать эти тенденции, растить людей, формировать мнения, готовить впрок партии и премьеров, чтобы уже потом с ними, то есть с нашими кадрами, занимался государственный департамент, а если потребуется – армия. Ради Америки мы готовы остаться в тени, пусть лавры победителей достанутся тем, кто позирует репортерам; большой бизнес, на котором состоялись Штаты, не любит рекламы, он предпочитает свободу рук во имя великого действа. Деньги у нас есть, за работу надо уметь платить, кто как не Уолл-стрит знает это; поэтому вы не имеете права мелочиться, вы должны поддерживать риск; свобода рук нашим сотрудникам гарантирована – только в этом случае мы построим такой аппарат тайного знания, который будет нужен Америке отныне и навсегда! Имейте в виду, думать следует не о сегодняшнем дне, и даже не о завтрашнем: Германия обречена, войну на два фронта не дано выиграть ни одной державе; наша задача заключена в том, чтобы уже сейчас думать о будущем того мира, в котором станет жить Америка...
Донован был прекрасным оратором: он дважды выдвигался на пост вице-губернатора и губернатора Нью-Йорка от республиканцев, он умел убеждать – даже Рузвельта; был смелым человеком, воевал на передовой, поэтому не боялся брать на себя ответственность («Единственно, о чем я жалею, – говорил он в узком кругу друзей, – так это о том, что был слишком молод в восемнадцатом, когда служил в России, в нашем экспедиционном корпусе; наши болваны жили в эмпиреях – „вот-вот большевики рухнут сами“, – а они сами никогда не рухнут, а если бы я имел тогда свободу рук, я бы знал, как вернуть в Петербург Керенского»); он имел прекрасные связи с тем, кто платитв Америке. Он поэтому начал работу широко и всеохватно.
- Не страшитесь самых сомнительных контактов, – не переставал повторять Донован своим сотрудникам. – Ищите людей всюду, где только можно; если бы я был убежден, что приглашение Сталина на пост вице-директора ОСС принесет успех делу, я бы не задумываясь просил его занять кабинет напротив моего и поддерживал бы с ним самые добрые отношения – до того дня и часа, когда с Гитлером будет покончено...
Главным отделом ОСС стало управление исследований, поисков и анализа. Не только банкиры, выпускники Вест-Пойнта и юристы собрались здесь, но и цвет американской журналистики, начиная с Джозефа Олсопа и кончая Уолтом Ростоу. Возглавляли работу профессора Шерман Кент и Эврон Киркпатрик .
Однако создание второго по величине и значимости подразделения ОСС, названного отделом рабочего движения, вызвало в Вашингтоне бурю. Первым в колокола тревоги ударил директор ФБР Джон Эдгар Гувер, ревниво наблюдавший за тем, как Донован разворачивает политический сыск в мире; привыкший быть бесконтрольным хозяином секретной службы в стране, Гувер оказался неподготовленным к тому, что все заграничные операции присвоил себе миллионер с Уолл-стрита.
- Пусть это и не его идея – создать рабочий отдел, а полковника Хэбера Бланкенхорста, за которым не только армия, но и сенатор от Нью-Йорка Роберт Вагнер, – доказывал своему покровителю сенатору Трумэну шеф ФБР, – все равно это недопустимо! Только подумать – он приглашает тех, кто связан с рабочим движением, в государственное учреждение США! Он назначил шефом этого отдела еврейского юриста Артура Гольдберга – его предки эмигрировали к нам из России.
Трумэн, как утверждает мой источник, близкий к Капитолию, слушал Гувера молча, определенных ответов не давал, отшучивался, однако все имена записывал на отдельных листочках бумаги.
Вообще-то задуматься было над чем: Донован позволил Гольдбергу пригласить в «Отдел» нескольких участников «батальона Линкольна», которые сражались в Испании бок о бок с русскими коммунистами против войск генералиссимуса Франко и летчиков рейхсмаршала Геринга; более того, он взял на работу тех профсоюзных деятелей, которые ранее активно выступали против монополий и поддерживали забастовщиков.
Донован, однако, посмеивался:
- Я представляю себе, что будет с Гувером, когда он узнает, что я пригласил в управление исследований, поисков и анализа бывшего немецкого коммуниста Герберта Маркузе. Гувер умеет ловить гангстеров и шпионов в Штатах, но он ничего не понимает в международных делах: я не могу работать с подпольными профсоюзами в оккупированных странах без помощи радикалов; никто так точно не определит ситуацию в рейхе Гитлера, как Маркузе; придет время, и мы разберемся с нашими левыми, но это будет после того, как они сделают все для победы над нацистами и закрепления наших позиций в Европе, когда там образуется вакуум.
Тем не менее Донован был вызван в Капитолий для объяснений, – естественно, с «подачи» Гувера. По-прежнему посмеиваясь, он заметил:
- Если мы хотим иметь организацию, составленную из кристальных – с нашей точки зрения – людей, которые отвечают меркам Гувера, тогда получится мертворожденное дитя, ибо работают люди, а не анкеты; дайте моим сотрудникам шансна риск приглашать в аппарат того, кого они считают нужным. Заметьте себе, что отдел контрразведки ОСС возглавляет такой известный всем вам юрист, как Джеймс Мэрфи, – он всегда стоял на защите интересов наших концернов, именно поэтому и наладил прекрасные отношения с профсоюзами, особенно левыми, чтобы знать обо всем происходящем в стане противника.
Донован давал объяснения в те дни, когда первые бюллетени ОСС начали поступать в Белый дом. Готовили их молодые сотрудники ОСС Артур Шлесинджер, Леонард Микер и Рэй Клайн ; информация была интересной, объективной; от Донована отстали,он только этого и добивался; руки развязаны, началась переброска агентуры в Лондон, Африку, Китай, Индию, пошла истинная работа впрок...
Затем Донован создал МО – отдел моральных операций, то есть штаб психологической войны, где писались сценарии радиопрограмм на Германию, Италию, Японию; там же выпускались листовки для движения Сопротивления в Европе, разрабатывались костяки газет для подполья, подыскивались будущие редакторы, комментаторы, ведущие репортеры, то есть отлаживалась связь с европейской интеллигенцией.
Поскольку и в отдел МО надо было привлекать людей левых убеждений (ибо правые в глубине души всегда искренне симпатизировали фашизму), Донован, умело балансируя, создал СИ – особый отдел секретной разведки и СО – отдел специальных операций. Он таким образом организовал работу этих ключевых отделов, чтобы левый философ Герберт Маркузе всегда передавал свой анализ шефу, а им был либо миллиардер Джуниус Морган, либо его родной брат Генри, либо миллиардер Вандербильт, либо миллиардер Дюпон, известные своими правыми, резко антирусскими настроениями.
Все связи с подпольем в Греции и Югославии контролировал вице-президент Бостонского банка. Крупнейшая в США рекламная фирма «Вальтер Томпсон эдвэртайзинг эдженси» выдвинула своего человека на пост главы планового отдела ОСС; этому же агентству Донован отдал посты резидента отдела моральных операций в Лондоне, начальника группы ОСС в Каире и руководителя бюро «черной пропаганды» в Касабланке. «Стандарт ойл» потребовала себе резидентуры ОСС в Испании и Швейцарии, чтобы оттуда наладить связь с подпольем в Бухаресте и организовать там свою сеть для наблюдения за нефтяными месторождениями в Румынии .
«Парамоунт Пикчерз», крупнейшая кинокомпания США, потребовала себе места в резидентурах ОСС в Швеции, ибо именно через эту нейтральную страну – с прекрасными связями в Европе – можно будет впрок завоевывать громадный рынок для сбыта своей продукции.
Банковская группа «Гольдман и Закс» внесла на счет ОСС два миллиона для помощи Доновану в его работе по созданию подпольных групп в Северной Африке: до войны эти банкиры имели там серьезные интересы; за будущее надо платить – внесли впрок.
Банкирская группа Меллона потребовала для членов своего клана ключевые посты в резидентурах ОСС в Люксембурге, Мадриде, Женеве; было заключено соглашение, что после того, как союзники освободят Париж, пост главы филиала ОСС во Франции также будет отдан клану Меллонов. Алиса, сестра Пола Меллона, самая богатая женщина мира, вышла замуж за Дэйвида Брюса, сына сенатора, миллионера, который был членом штаба ОСС и начальником резидентуры в Лондоне – ключевой пост американской разведки .
Поскольку ОСС было создано как детище так называемой «антинацистской тенденции Америки», поскольку русские были главной силой, противостоявшей войскам вермахта, поскольку именно левое, то есть коммунистическое и социалистическое, подполье играло ведущую роль в партизанской борьбе против рейха, поскольку, наконец, отношения между Белым домом и Кремлем сделались, как никогда ранее, доверительными, корпорации потребовали создания противовеса,и «дикий Билл» собрал в ОСС «русскую группировку», которая опиралась главным образом на эмигрантов.
Однако Гувер, не зная того, что знали руководители правых сил США, не успокаивался; когда в январе 1942 года два молодых сотрудника ОСС, подкупив стражу испанского посольства, проникли в святая святых дипломатической миссии, в «защищенную» комнату шифровальщиков, и начали делать фотографии кодовой книги, Гувера разбудил его секретарь – новость о «вероломстве» Донована, влезшего в дела ФБР, того стоила; Гувер позвонил своему заместителю и сказал:
- Готовьте операцию против «дикого Билла», хватит, заигрался!
И когда через несколько месяцев люди Донована вновь проникли в посольство Франко, машины ФБР окружили здание по приказу Гувера и включили сирены тревоги; агенты ОСС были арестованы, операция по декодированию шифров, имевших особо важное значение для формирования политики США на пиренейском направлении, была сорвана.
Яростный Донован был утром в Белом доме.
Вызвали Гувера; тот светился дружелюбием:
- Дорогой Билл, если б я знал, что в посольстве ваши люди! Я не мог себе представить, что там работают ребята ОСС! Одно ваше слово, и все было бы в порядке! Но вы совсем забыли своего старого верного друга Гувера...
Примирение «врагов» состоялось лишь через несколько месяцев, когда Донован позволилГуверу узнать про ту акцию, с которой, в общем-то, и началась настоящая оперативная работа ОСС за границей. Смысл этой операции Донована заключался в следующем: после того как войска англо-американцев высадились в Северной Африке и начали наступление против армий вермахта, главное внимание как Рузвельта, так и Черчилля было сфокусировано на том, пропустит ли Франко немецкие войска через Испанию, позволит ли рейху ударить в подбрюшье наступавшим англосаксам, отрезать их от Северного побережья Африки и, таким образом, лишить какой-либо поддержки с моря или же сохранит нейтралитет. Понятно, все симпатии Франко были, как и всегда, на стороне Германии, однако он стоял перед дилеммой: пропустив вермахт, он мог потерять статут диктатора, а его держава сделалась бы оккупированной территорией, несмотря на заверения фюрера, что ни один немецкий солдат не останется на испанской земле; он также понимал, что, отказав Берлину, он – в какой-то мере – выигрывал Лондон, понуждая англо-американцев прекратить бойкот режима и признать его, Франко, единственным и законным выразителем интересов испанской нации. Службы рейха тем не менее продолжали нажим, да и в Мадриде было достаточно сил, которые ненавидели западные демократии, полагая, что будущее мира – лишь национал-социалистское сообщество.
Поэтому предсказать, какой путь в конце концов изберет Франко, было сложно, но тем не менее предсказать вероятие следовало загодя.
Донован решил оббежатьсобытия: он принял решение не просто понять и просчитать возможные перспективы, но приказал своим агентамнавязатьФранко линию поведения, выгодную союзникам.
- Играя обычную для него карту «противовеса», Донован отправил под дипломатической «крышей» своего личного представителя в Мадрид, и был этим человеком чикагский миллионер Дональд Стил, который сразу же обзавелся знакомствами в высшем мадридском свете, не уставая повторять, что он – убежденный антикоммунист, воевал с красными в составе американского экспедиционного корпуса, отправленного в Россию на помощь белым армиям. Его сменил, получив надежные связи предшественника, Грегори Томас – один из руководителей парфюмерного концерна. Подарки дамам света ему было делать не внове, духи – не взятка, а знак внимания; ничто так высоко не ценится за Пиренеями, как знаки внимания, они – ключ к сердцам тех, кто обладает информациейи может в свою очередь передать наверх,Франко, то, что сочтет нужным.
Резидент ОСС Доунс встретился в Лондоне с бывшим президентом республиканской Испании Негрином; тот сказал ему, что, если Франко примкнет к странам оси и пропустит войска Гитлера через Испанию, в стране может вспыхнуть гражданская война, а уж «массовое партизанское движение – попросту неизбежно».
Поскольку в Испании ничего не было готово к развертыванию партизанской борьбы, все люди Доунса были арестованы, привезены в Мадрид, в подвалы Пуэрта дель Соль, и подвергнуты третьей степени устрашения. Несколько человек не выдержали и признались, что отправлены из Марокко американцами.
Министр иностранных дел Испании вызвал американского посла Хайеса:
- Это беспрецедентный акт вмешательства в наши внутренние дела! Это можно трактовать как шаг к неспровоцированной агрессии! Вы готовите в стране кровопролитие!
А в это время люди ОСС в Мадриде, развозя по особнякам коробки с духами, запустилиточно высчитанную дезинформацию: «Это только начало, инфильтрация будет продолжаться, ибо Белый дом опасается, что Франко откроет ворота Испании вермахту».
Франко, боявшийся партизанской борьбы, нашел возможность сообщить в Вашингтон – через сложную цепь контактов, – что он не пропустит войска рейха.
После того как эта информация пришла в Америку, государственный департамент поручил Хайесу заверить Франко, что засылка «группы коммунистических террористов» не есть дело рук американской армии или секретной службы, но авантюра испанских республиканцев и американских коммунистов; человек, который оказал им некоторую финансовую помощь, «выгнан с государственной службы».
Доунс действительно был отчислен из ОСС, однако ровно через два месяца он был назначен советником по особым операциям при штабе генерала Эйзенхауэра.
Посол Хайес, ранее столь гневно выступавший против Донована и его людей, подписал с «диким Биллом» договор о «дружбе», и с той поры его первым помощником в посольстве стал офицер ОСС...
Однако ни Мюллер, ни Шелленберг, ни Канарис не имели данных о том, что на следующий день после этого Гувер позвонил Доновану и предложил вместе поужинать; вечер удался на славу, враги сделались друзьями.

@темы: книги, разное-всякое, размышления, разговоры

---

)))

29.01.2014 в 17:46

Пишет  uele:

КОтайский массаж)))


Тащено.

@темы: юмор, "это по любви"

---

)))

@темы: картинки, юмор

---

Детский секспросвет в Европе: в передаче для детей танцуют какашка и струя мочи.
youtu.be/KLTJ-6h2TOU

@темы: разное-всякое, день за днем, размышления